Неточные совпадения
—
В самом деле? — сказал он, ударив себя по лбу. — Прощай… пойду дожидаться ее у
подъезда. — Он схватил фуражку и
побежал.
Тройка катит селом, стучит по мосту, ушла за пригорок, тут одна дорога и есть — к нам. Пока мы
бежим навстречу, тройка у
подъезда; Михаил Семенович, как лавина, уже скатился с нее, смеется, целуется и морит со смеха,
в то время как Белинский, проклиная даль Покровского, устройство русских телег, русских дорог, еще слезает, расправляя поясницу. А Кетчер уже бранит их...
В тот день, когда произошла история с дыркой, он подошел ко мне на ипподроме за советом: записывать ли ему свою лошадь на следующий приз, имеет ли она шансы? На
подъезде, после окончания
бегов, мы случайно еще раз встретились, и он предложил по случаю дождя довезти меня
в своем экипаже до дому. Я отказывался, говоря, что еду на Самотеку, а это ему не по пути, но он уговорил меня и, отпустив кучера, лихо домчал
в своем шарабане до Самотеки, где я зашел к моему старому другу художнику Павлику Яковлеву.
Вдруг он стал как вкопанный у дверей одного дома;
в глазах его произошло явление неизъяснимое: перед
подъездом остановилась карета; дверцы отворились; выпрыгнул, согнувшись, господин
в мундире и
побежал вверх по лестнице.
— Скорей, скорей… все готово, карета у
подъезда и вот ее нумер, а я
бегу, потому что… видите, сколько женщин. — И с этим незнакомец сунул ей жестянку нанятой им кареты, а сам юркнул
в толпу и исчез.
Я два раза прошел туда и назад мимо англичанина, с невыразимым наслаждением оба раза, не сторонясь ему, толкнув его локтем, и, спустившись с
подъезда,
побежал в темноте по направлению к городу, куда скрылся маленький человек.
Надо было перейти улицу. Я больше тащилась, чем шла. С
подъезда мы поднялись во второй этаж. Когда я очутилась на площадке перед дверью, у меня вдруг прошла моя слабость. Мне сделалось неловко, совестно. Хоть назад
бежать! Но человек отпер дверь, и мы вошли.
В комнатах было очень натоплено. Вся кровь бросилась мне сейчас
в голову.
О. Иоанн не заставил себя долго ждать. Через несколько дней после отправки письма, к
подъезду княжеского дома подъехала карета, по следам которой
бежала толпа народа, и из нее вышел о. Иоанн. Благословляя по обе стороны собравшуюся у
подъезда толпу, он прошел
в швейцарскую и приказал доложить о себе княгине. Она приняла его
в комнате, смежной со спальней больного.
Василий Васильевич
побежал распорядиться подавать карету, и вскоре он и Хвостовы снова двинулись
в Москву, куда приехали на рассвете. Утомленную впечатлениями пережитого бала молодую девушку пришлось разбудить у
подъезда московского дома.
Уже смеркалось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному
подъезду Лысогорского дома.
В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина
в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились
бежать назад
в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
Княжна Марья накинула шаль и
побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она
в окно видела, что какой-то экипаж и фонари стояли у
подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другою свечей
в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги
в теплых сапогах. И какой-то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что-то.